Противники передачи Исаакиевского собора Русской православной церкви не устают доказывать, что «люди в рясах» разрушат «уникальный музей». Представители Московского патриархата оправдываются, утверждая, что как только собор перейдет Русской православной церкви, развитие музея, находящегося в его стенах, получит новый импульс: экскурсий будет больше, а качество их - выше. А вообще все «интеллигентское» обсуждение, а точнее - ругань, по поводу передачи Исаакия его законной владелице сводится к подсчетам налогов и сборов, которые собор платит или получает как… учреждение культуры. Будто собор - это дойная корова. Что-то типа нефтяной вышки, только в сфере культуры.

Понятно, что Русская православная церковь вынуждена реагировать на вызовы времени. Культовые здания, которые стали «достопримечательностями», привлекают отнюдь не только прихожан и паломников, как в былые века, но и туристов. Причем туристов - в большей степени. К сожалению. В Европе ситуация такая же. Прихожане заполняют, например, Собор Парижской Богоматери только по церковным праздникам. В остальное время Нотр-Дам из культового места превращается в учреждение культуры, где туристы делают селфи… А иначе никак. Иначе не поймут. Иначе заклюют борцы за «сохранение культурного наследия» и борцы с «клерикализмом».

Однако всё не так просто, если рассмотреть вопрос о взаимоотношении музея и собора с метафизической точки зрения. А именно с этой точки зрения и нужно рассматривать этот вопрос.

В Тбилиси есть многострадальный храм, построенный в XIII веке на месте, где в VIII веке арабские завоеватели в день Крещения Господня замучили и обезглавили христианского проповедника, тоже араба по национальности, Або Тбилисского, ставшего небесным покровителем грузинской столицы, - Успенская церковь. Чаще ее называют Храм Метехи - по названию района, где она стоит. Какие только учреждения не «квартировали» в ее стенах, начиная с XIX века! И казачьи казармы, и царская тюрьма, и Государственный музей искусств Грузинской ССР, а с 1974-го по 1988 год - Экспериментальный молодежный театр, ради сцены которого снесли древние церковные перегородки. Что не сделаешь ради культуры! И надо отметить, что в этом театре действительно ставили интересные эксперименты, развивая театральное искусство. И что? Когда Храм Метехи передавали Грузинской православной церкви, никто в Грузии даже не заикнулся, что нужно бы сделать так, чтобы театральные деятели и их зрители делили пространство церкви с «людьми в рясах» и прихожанами? Сдается мне, что всем понятно, что такая постановка вопроса абсурдна. Культ и культура - далеко не одно и то же.

Но когда речь заходит не о театре в храме, а о музее, все, включая представителей церкви, воспринимают это как само собой разумеющееся. С обыденной точки зрения - всё логично. С метафизической - отнюдь нет. Христианский храм может лишь мириться с музеем, допускать его, идя на компромисс с требованиями времени, а точнее - с требованиями обыденности. Напомню, что слово «музей» происходит от греческого понятия «мусейон», что означает «храм музы». Музы, а не духа. Затем в мусейонах стали открывать учебные заведения. Первый учебный мусейон был открыт в египетской Александрии Птолимеем I в III веке до Рождества Христова.

Музеи и поныне выполняют функции образования и просвещения. Люди приходят в них, чтобы узнать что-то новое - расширить свой кругозор, свою эрудицию, или полюбоваться прекрасным и любопытным. А сотрудники музеев занимаются еще и научной работой. Если музеи и связаны с религией, то только лишь как с предметом изучения.

Музей - это рациональное учреждение. Оно работает для нашего разума (ratio по-латински - разум). А храм - иррациональное. И дело не в знаменитой максиме Тертуллиана «Верую, ибо абсурдно!», брошенной им в полемике с гностиками. Дело в сути христианства, которое есть религия откровения. Храм - это далеко не всегда красивое здание, украшенное мозаикой, фресками или иконами в золотых окладах. Часто это закопченные стены с весьма скромным убранством, а порой и просто - пещеры.

Храм - это место для молитвы и обретения надежды, которая порой с рациональной точки зрения кажется абсурдной. В храм мы приходим за мистическим переживанием, за откровением, а не чтобы просветиться. В церкви совершаются таинства. «В церкви иной раз ни поемое, ни читаемое или не слышится, или не понимается; в таком случае - стойте перед Господом и творите молитву Иисусову… Нет лучше способа к раскрытию умно-сердечной молитвы, как бывать в церкви, на церковных службах. В службах церковных - дух молитвенный. Церковь - утешение ваше. Благодарение Господу, дающему вам ощущать благотворность пребывания в церкви», - проповедовал Святитель Феофан Затворник. Совместима ли эта атмосфера с музейной?

Музей (в хорошем исполнении) - это храм разума. В истории были люди, которые, придя к власти, в христианских святынях размещали храмы разума - французские террористы-якобинцы. Напомню, что 24 ноября 1793 года коммуна Парижа, возглавляемая радикальными якобинцами, издала декрет о запрете католического богослужения и закрытии всех церквей. С этого момента все церкви Парижа, включая древний Собор Парижской Богоматери, стали превращать в храмы Разума. Церемонии культа Разума сопровождались проведением карнавалов, шутовских парадов, издевательством над священниками, разграблением церквей, уничтожением или оскорблением христианских священных предметов (икон, статуй, крестов и т. п.). Во время проведения в Соборе Парижской Богоматери 10 ноября (20 Брюмера) 1793 года «Фестиваля свободы», придуманного и организованного Пьером Гаспаром Шометтом, прокурором коммуны Парижа, вскоре гильотинированного его коллегами, артистка Парижской оперы Тереза-Анжелика Обри короновалась как «Богиня Разума». В энциклопедии написано ясно: культ Разума был рационалистическим. Его «святыми» были Жан-Жак Руссо и другие «просветители».

Я, конечно, не хочу сказать, что сегодня работники музеев, которые располагаются в стенах храмов, вынашивают планы по внедрению культа Разума. Я просто показал, во что выливается ставка на разум при отрицании христианской веры. Хотя когда в христианском соборе хранятся предметы атеистической пропаганды, это сильно отдает якобинским духом.

Конечно, о прекращении музейной деятельности в Исаакиевском соборе речи быть не может. Но она должна быть освящена. И в соборе должны быть четко расставлены приоритеты. Мысль об этом очень хорошо выразил художественный руководитель Александринского театра Валерий Фокин: «Так сложилось, что в течение нескольких десятков лет в здании работал достаточно активно музей. Я считаю правильным, что теперь на первое место вышла церковь. Думаю, что взаимодействие музея и церкви как происходило, так и будет происходить. Каждый знает, что верующие люди в храм приходят молиться. Чтобы молиться по настоящему, а не формально, надо создать определенную атмосферу, как во время репетиций или театрального действа. Эту атмосферу надо сконструировать, выстроить в течение лет, намолить ее. Нельзя просто сказать: «Товарищи экскурсанты, идите направо, потому что сейчас выйдут товарищи верующие и начнут креститься». Для молитвы должна быть создана определенная атмосфера».

Конечно, непросто молиться под вспышки фотоаппаратов и щелканье их затворов, когда то с одной стороны, то с другой будет раздаваться: «Посмотрите налево, посмотрите направо…». И, наверное, справедливо, если церковь будет решать, как будет функционировать музей в стенах храма, когда проводить экскурсии и так далее.

Вряд ли кто-нибудь стал возмущаться тем, что, например, стадион, где долгое время проводились ярмарки и концерты, отдается спортсменам. Но находятся те, кто возмущается тем, что собор передается церкви, при этом подсчитывая, сколько из его налогов уйдет на его содержание (и это в стране, где прямые налоги большинство людей платит криво). На дворе 2017 год. В этой связи позволю себе дополнить лозунг большевиков: «Землю - крестьянам! Фабрики - рабочим! Соборы - церкви!»

Дмитрий ЖВАНИЯ,

интернет-журнал «Интересант»