История снятия и переноса из Петербурга в Царское Село мемориальной доски, посвященной Карлу Густаву Маннергейму, обрастает новыми подробностями. Напомним, доску демонтировали вечером 13 октября, и сначала было непонятно, что это - акт вандализма или исполнение воли властей. Позже стало известно, что решение о демонтаже принял министр культуры Владимир Мединский, который вместе с бывшим главой администрации президента Сергеем Ивановым в июне этого года доску на Захарьевской улице и устанавливал.
«Интересанту» стало известно, как разворачивались события 10-12 октября - в дни, предшествовавшие снятию «Маннергейма». Как раз к этому моменту акты вандализма достигли апогея: под улюлюканье «демократически» настроенной общественности экстремисты не только обливали доску краской, но и расстреливали ее из пневматики и даже рубили топором. Вот этот, последний, инцидент - с топором, как рассказывают знающие люди, Мединский воспринял особенно остро - и именно после него окончательно решил, что с доской надо что-то делать. Либо выставлять круглосуточную охрану, либо убирать с Захарьевской.
Намереваясь посоветоваться с городскими властями, Владимир Ростиславович, как рассказывают наши источники, набрал номер Георгия Сергеевича. Длинные гудки. Набрал еще раз. Снова длинные гудки. В общем, министр культуры Российской Федерации не смог дозвониться до губернатора Санкт-Петербурга ни в первый, ни во второй, ни в третий день. Вероятно, у кого-то из них что-то сломалось в телефоне, оттого сеанс связи и не состоялся.
13 октября Мединский узнал об очередном акте вандализма: активисты незарегистрированной партии «Другая Россия» принесли на Захарьевскую улицу строительную стремянку и попытались самостоятельно снять «Маннергейма». Эта новость, как утверждают наши источники, подтолкнула министра культуры к немедленным действиям.
Начался обзвон директоров петербургских музеев: «Готовы ли вы принять доску на хранение?». Первой сказала «да» директор музея-заповедника «Царское Село» Ольга Таратынова. Так была решена участь многострадального барельефа.
Остальное известно: в тот же день поздним вечером доску демонтировали и доставили на машине в Пушкин. Теперь она демонстрируется во внутреннем дворе Ратной палаты.
При всей противоречивости фигуры Маннергейма, он, несомненно, - один из крупнейших политических и военных деятелей XX века. Правильно ли сделали Мединский с Ивановым, что установили ему мемориальную доску? Вопрос спорный, однозначного ответа на него нет. Но то, что в культурной столице России, в самом ее центре, в двух шагах от Большого дома и в четырех шагах от Смольного, стала возможна целая серия актов вандализма и никто за них пока что не наказан, - однозначное свидетельство слабости власти.
Об этом образно и категорично высказался известный историк Лев Лурье.
«Если решение было принято, если открывать доску приехали министр культуры и глава администрации президента, если военное училище предоставило свой фасад, если господин губернатор по этому поводу не возражал, то следите за доской! Поставьте рядом с ней полицейского, ловите злоумышленников!» - сказал Лев Яковлевич в одном из интервью.
Иначе, по его мнению, одержит верх беззаконие: сейчас кому-то не понравился Маннергейм, а завтра дело дойдет до Медного всадника.
«И значит, можно будет организовывать группы молодых людей, которые будут плевать в рожу коню? Хорошо ли это? Власти проявляют удивительную трусость. Это общая характеристика Смольного», - заключил Лев Лурье.
Трусость - не трусость, но Смольный в случае с «Маннергеймовой доской» словно язык проглотил. Ни одного заявления, ни одного официального комментария. Тишина. Хотя что тут удивительного? Чиновничья тишина в Петербурге - своеобразная традиция. К ней привыкли. Зато в медиапространстве активно выступала группа профессиональных полемистов под руководством депутата-«яблочника» Бориса Вишневского. Вишневский словесно громил Маннергейма каждый день. И на фоне молчания смольнинских чиновников иногда казалось, что это устами Бориса Лазаревича говорит городская власть, что это он излагает позицию администрации, что это он управляет Петербургом и самостоятельно принимает важные политические решения. Может, так оно и есть на самом деле? А какое еще может сложиться впечатление у обывателя, если Вишневский все время говорит, а Смольный все время молчит.
А между тем Вишневский - это далеко не весь город, и даже не вся интеллигенция.
За Маннергейма, например, вступился писатель Даниил Гранин. Он убежден, что во время блокады Маннергейм, запретив финским войскам обстреливать Ленинград, спас от гибели десятки, сотни тысяч жителей нашего города.
Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, подчеркивая, что мемориальная доска была слишком рельефная и неуместно торжественная, в то же время уверен: «воевать с памятниками нельзя».
«Президент Путин возложил цветы к могиле Маннергейма, когда был с официальным визитом в Финляндии, - отметил Пиотровский в одном из интервью. - Маннергейм заслужил доску, он выдающаяся фигура. Но ведь доска - это не торжественное надгробие, а знак, что человек здесь жил и работал. Имело смысл сделать более скромную доску, а теперь она в итоге уходит в музей».
Сегодня скандал вокруг «Маннергеймовой доски» впервые публично прокомментировал бывший глава администрации президента Сергей Иванов. Он был очень эмоционален. Своих противников объявил «маргиналами» и «упрямцами». А еще обвинил их в незнании истории.
«Они говорили, что якобы доска установлена финскому маршалу Маннергейму. Полное вранье! Это - памятник русскому генералу Маннергейму, который многое сделал для Российской империи», - заявил Иванов в интервью «Комсомольской правде».
Впрочем, все эти громкие заявления больше похожи на размахивание кулаками после драки. «Маннергейм» уже пять суток как в Царском Селе и обратно на Захарьевскую не вернется. Во всяком случае, в обозримом будущем. Хотя - чем черт не шутит?
Петр ЦЫБУЛОВ,
интернет-журнал «Интересант»
Мемориальную доску демонтировали по решению Мединского вечером 13 октября
