В эти дни в ЦВЗ «Манеж» в рамках Рождественских чтений при поддержке Санкт-Петербургской епархии Русской православной церкви проходит выставка работ художника Максима Бови, на который представлена заключительная часть его духовно-исторической трилогии. Первые две части - «Седмица» и «Апостолы» - в нашем городе несколько лет назад уже экспонировались - в Александро-Невской лавре и галерее «Мастер-класс», и вот теперь к ним добавилась часть под названием «1240 - 1996», посвященная русским святым. Теперь все 35 полотен - итоги пятилетних трудов и размышлений этого швейцарско-российского художника - собраны в Манеже, вход в который на время работы выставки бесплатный.
В интересах Отечества
Правда, ничего европейского в работах учившегося и за границей, и в нашей Академии Штиглица сына потомственного швейцарского винодела и кубанской казачки не чувствуется. Его картины, развешанные в пространстве Манежа на чем-то вроде кусков забора, гораздо больше напоминают о древнерусской живописи, иконописи. Да и сам Максим Бови считает, что после XVII века, когда на художественный процесс стало сильно влиять европейское Возрождение, и светская живопись в частности, самобытность русского искусства стала постепенно утрачиваться. Поэтому при создании своих картин он старался придерживаться стилистики русской иконописи. Как известно, не изобилующей яркими красками. Поэтому и картины Бови - сумрачные, как бы размытые, невеселые.
Естественно, жизнь всех русских святых, которых насчитывается более пяти тысяч, художник охватить не мог, поэтому каждый век, начиная с тринадцатого, представлен в его работах одной личностью. Вот первая картина - «Нева. 1240», на которой воеводе Александра Невского перед битвой в устье Ижоры являются святые Борис и Глеб. Вот самая большая картина цикла - «Сергиев Посад. 1380», на ней изображен Дмитрий Донской, приходящий за благословением к Сергею Радонежскому перед Куликовской битвой. Так Бови пытается показать, как жизнь светская и жизнь церковная взаимодействуют в интересах Отечества.
Разум - как гордыня
Художник вообще чувствует себя проводником, объединяющим и два образа жизни, и две культуры - европейскую и русскую. Поэтому по духу ему особенно близок Максим Грек - переводчик, просветитель, умевший «наводить мосты между разумом и чувством» человека. Именно этот святой представляет XVI век, и именно его портрет ближе всего к иконописи.
А вот представитель XVII века - Христа ради юродивый Андрей Тотемский - представлен на двойном портрете. Один образ - обычный нищий, другой - золотая светящаяся фигура, олицетворяющая богатство духа.
Вообще творчество Максима Бови интересно не только с художественной точки зрения, но и идеологически. Например, художник считает, что самая страшная аскеза, которой подвергали себя юродивые, это не отказ от каких-то земных благ, а отказ от разума - как гордыни. А адмирал Федор Ушаков видится ему не только как святой в привычном понимании этого слова, но одновременно и как посланец Вселенной, обладавший космическими познаниями. Отсюда и те чудеса, которые он совершал, - в любую бурю мог вывести на бой двадцать кораблей, победить и при этом не потерять ни одного человека. Слегка сюрреалистичный портрет канонизированного уже в наше время Ушакова олицетворяет XIX век.
Найти «струну подвига»
Страшному ХХ веку посвящены сразу три полотна: «Россия. 1918» - луна упала на землю, красный, кровавый закат, Николай Второй прощается с сыном. «Александр Мюнхенский» - вполне современный портрет активиста антифашистского движения Александра Шмореля, казненного фашистами в 1943 году. И завершает цикл год 1996-й - подвиг девятнадцатилетнего пограничника Евгения Родионова, попавшего в плен к боевикам в Чечне и обезглавленного за отказ отречься от православной веры. Родионов еще не канонизирован, но он местночтимый святой. На этом работу над трилогией Максим Бови остановил, но не закончил. Он уверен, что и в наше время есть место подвигам. А чтобы эти подвиги достойно изобразить и осмыслить, надо и в себе «дотянуться до струны, способной на подвиг». Его работы как раз и должны помочь найти в себе эту струну.
При этом стоит отметить: Максим Бови настаивает на том, что его выставка в первую очередь - выставка живописи, а не иллюстрация жития святых и апостолов, и поэтому она должна оказывать прежде всего эстетическое воздействие. Ну а если кто-то после посещения экспозиции захочет больше узнать о жизни тех, кто изображен на картинах, так это только обрадует художника.
Анна ВЕТЛИНСКАЯ,
интернет-журнал «Интересант»
«Нева. 1240». Святые Борис и Глеб являются воеводе Александра Невского
Портрет святого Максима Грека ближе к иконописи, чем другие полотна Максима Бови
Христа ради юродивый Андрей Тотемский. Двойной портрет
Слегка сюрреалистичный портрет канонизированного уже в наше время Федора Ушакова олицетворяет XIX век
«Россия. 1918». Луна упала на землю, красный, кровавый закат, Николай Второй прощается с сыном
«Александр Мюнхенский» - вполне современный портрет активиста антифашистского движения Александра Шмореля, казненного фашистами в 1943 году
