В прокате провалился очередной российский «блокбастер» - картина Валерия Тодоровского «Одесса». Блокбастер не в привычном смысле этого слова, а в финансовом: производство фильма обошлось в 300 миллионов рублей. Государство в лице Фонда кино, разумеется, было в доле. Несмотря на колоссальную рекламную кампанию, общие сборы «Одессы» к началу третьего уик-энда - то есть в самом конце проката картины - составили чуть более 70 миллионов рублей. Проще говоря, создатели отбили только четверть потраченных средств. Ну а что, кто-то ожидал чего-то другого?
Впрочем, разве должно быть жалко государственных денег, если «великий» режиссер Тодоровский вдруг решил поделиться самым сокровенным - рассказать о впечатлениях своего детства!
Одесса, представшая на экране, - древний миф, повествующий о жизни города, оказавшимся закрытым летом 1970 года на въезд и выезд по причине разбушевавшейся холеры. Сам Тодоровский в этом призрачном мире побывал, будучи маленьким мальчиком. А теперь он поместил в ленту alterego - тоже мальчика по имени Валерик, напихал в картину катаклизмов существования евреев в Советской империи, и щедро добавил женского тела, представшего перед мальчишеским взором, - неужели это было закрытие давнего гештальта?
В результате получилась комканая, нелогичная, аморфная история, которую не спасает сборная любимых и прекрасных - но в других лентах - актеров. А на экране, между прочим, предстают Ирина Розанова, Евгений Цыганов, Леонид Ярмольник, Ксения Раппопорт, Владимир Кошевой. Этим человеческим капиталом режиссер распорядился на редкость бездумно. Впрочем, как и государственным.
Тодоровский будто напрочь забыл слова классика, утверждавшего про невозможность впрячь в одну телегу коня и трепетную лань. Или посчитал, что ему под силу то, что удавалось только совсем уж великим (без кавычек) режиссерам. В результате зритель видит смесь «Лолиты» с «Тремя сестрами», удобренную кадрами в стиле «Покровских ворот». Настоящий компот - липкий, как ночь в южном городе.
Итак, в фокусе фильма - большое одесское семейство. Настолько большое, что всем героям элементарно не хватает ни места в кадре, ни времени, достаточного для того, чтобы артисты сумели раскрыть создаваемые ими образы. У возрастных еврейских мамы (Розанова) и папы (Ярмольник) было три дочери. Все замужем: одна живет в Москве с «правильным» журналистом-международником (Цыганов), который по приезде в Одессу вместе с сыном Валериком (помним про alterego) и оказывается в карантинной ловушке. В отличие от супруги, оставшейся куковать в столице и существующей в фильме только лишь как голос в телефонной трубке.
Живущие в Одессе дочери исповедуют разные доктрины. Та, которую играет Ксения Раппопорт, звать Лорой, она замужем за русским музыкантом. Разумеется, сильно зашибающим. Девушка помладше, Мира (Евгения Брик), состоит в браке с еврейским полукриминальным торгашом (Кошевой), эта парочку сердцем и душой притягивает земля обетованная, что не нравится многим родичам. И особенно журналисту-международнику - по понятным причинам.
Две большие удачи - образы, созданные Леонидом Ярмольником и Ириной Розановой. Розанова вообще тянет на себе добрую половину фильма, а Ярмольник предстает в совсем непривычной для себя манере. Но и здесь не обошлось без ложки дегтя: экранные пожилые супруги никак не состыкуются друг с другом. Актеры существуют как будто в двух разных лентах, и в этом виноваты режиссер, сценаристы, но никак не наши любимые артисты. А вот Евгения Брик и Ксения Раппопорт как-то мельчат и хлопочут на съемочной площадке. Особенно - Раппопорт, которая в «Одессе» почему-то оказалась явно не в форме.
Есть в «Одессе» еще одна девушка, уж совсем-совсем помладше. Это 15-летняя соседка нашего одесского семейства Ирка (ее играет 14-летняя Вероника Устимова). На Ирку-то и западет герой Евгений Цыганова, которые с ужасом замечает, как его ретивое начало расправляется с абсолютно необходимым для номенклатурного гражданина «облико морале». И наметившаяся было по сюжету семейная драма уступает место пляске гормонов, буйствующих в очаге эпидемиологической напряженности. Всё в итоге получается плоско, выморочено. Вряд ли стоило режиссеру рифмовать прекрасное холерное далеко с похотливой повесткой минувшего дня.
Впрочем, ветвь сюжета, связанная с тягой взрослого советского мужика к пятнадцатилетней «Лолите», выглядит трепетной травинкой на фоне иных страстей. Формула взросления прототипа самого Тодоровского - маленького Валерика - выведена с явным уклоном в Уголовный кодекс. Ладно там, сцены детского курения. Но почему пробуждающийся - не рановато ли для семи лет? - физиологический бунт юного организма выведен на фоне огромной - во весь экран - абсолютно голой возрастной тетки, со всеми ее трещинами и складками? Нормальному человеку и глаза в итоге деть некуда. О чем грезил и думал режиссер, отправляясь в путь по черноморским волнам своей памяти? Вот об этом извращении? Неудивительно, что многие зрители уходили из зала после этих кадров, а потом изливали возмущение увиденным в соцсетях.
Выводов из предыдущих провалов у нас делать не принято. Вот и Валерию Тодоровскому явно не пришла в голову мысль о печальной участи его предыдущего фильма «Большой», посвященного балетному закулисью и построенному по тем же лекалам, что и теперь «Одесса». Этот скучный эпос, который бесполезно украсили собой Алиса Фрейндлих и Валентина Теличкина, при бюджете в 370 миллионов рублей собрал за всё время проката лишь несколько более 200 миллионов. Опять же - при беспрецедентной раскрутке.
Высказывая в титрах слова благодарности таким своим благодетелям-олигархам, как Роман Абрамович и Михаил Прохоров, Тодоровский снимает «Одессу» в Таганроге мутно и убого, словно на последние копейки. Так что все детские грезы о далеком 1970-м кажутся не только невнятными - что отчасти понятно, но и напрочь фальшивыми.
Впрочем, оставим эмоции и вернемся к сухим цифрам и фактам. «Одесса» вышла на экраны страны традиционными для «наших» фильмов 500-ми копиями («Интересант» недавно писал о такой прокатной арифметике). Одновременно с российской премьерой в прокате стартовала очередная экранизация ужастика Стивена Кинга под названием «Оно-2». Американский фильм отпечатан в 1600 копиях, сборы по России уже составили 962 миллиона рублей. Как поется, я вам не скажу за всю «Одессу». Эти цифры говорят о современном российском кинематографе в целом. И обо всех многочисленных и подпитанных бюджетными вливаниями фильмах, к которым все причастные, похоже, относятся как к чему-то заразному и неприкасаемому. Недаром злые языки уже дали «Одессе» второе название - «Валера-холера».
И ведь воистину - холера.
Константин КАЮКОВ,
интернет-журнал «Интересант»