В прокат вышел долгожданный, странный и сверхэстетичный фильм Рустама Хамдамова «Мешок без дна». Пугаться, равно как и плеваться, не стоит: любой зритель, способный воспринимать не только сортирные комедии, входит в потенциальную аудиторию этого поразительного аттракциона.
Куча критиков уже проявила интеллект и начитанность, упомянув о японской литературной основе хамдамовской истории, заглянув в «Тысячу и одну ночь», проследив в ленте отсылки к шедеврам мирового кино и множественно пробубнив священную мантру «Висконти - Антониони - Бунюэль - Куросава». Но нам оно не надо. Мы расскажем о «Мешке без дна» для обычных людей, которым нравится видеть непривычное.
73-летний Хамдамов - дитя большого кино, он никак не поймет, что фильмы - товар. И потому привычно лепит искусство. В ответ ему достаются оплеухи от бытия и киноначальства, результатом чего стала потрясающая производительность: за полувековую карьеру режиссер выпустил всего пять лент. Из них две - короткометражки. Причем самая первая, «В горах мое сердце», ставшая дебютом не только Хамдамова, но и актрисы Елены Соловей, подверглась обструкции и не дождалась проката. Лента 1991 года «Анна Карамазофф», рассказывающая о судьбе репрессированной ленинградки, была номинирована на Золотую пальмовую ветвь. Но ее кроме каннской публики почти никто не видел из-за ареста, наложенного продюсером. А работа «Вокальные параллели», снятая по заказу Казахстана, представляет собой фантасмагорический концерт местных оперных див и почившего странного контратенора Эрика Курмангалиева. И все это с конферансом на казахском в исполнении Ренаты Литвиновой. Вы не представляете, какое это зрелище. Убедитесь сами - лента доступна на Youtube, но в невысоком качестве.
Для полноты картины скажем, что в начале семидесятых Хамдамов был назначен на фильм «Нечаянные радости», но в результате отснятый материал по распоряжению Госкино был смыт, а проект подхватил Никита Михалков. Этот фильм нам известен под названием «Раба любви».
Как видите, Рустам Усманович еще тот счастливчик, которому точно что-то «нашепчено». По этой или какой другой причине режиссер в своем новом и по сути единственном состоявшемся полном метре пускается во все тяжкие - «Мешок без дна» полон сказочности и колдовства.
Без этой сути настал бы полный швах: обычный зритель в картине ничего не поймет, а «необычный» - высоколобый и подкованный киноведческой шелухой - также почувствует себя дураком, но в меньшей степени. Но вот мир, в котором смешались и традиции великих киносказочников Александра Роу и Александра Птушко, и мотивы иллюстраций Ивана Билибина, привычен каждому советскому ребенку, выросшему на телепередаче «В гостях у сказки». Это как с конфетами «Мишка косолапый» - мало кто знает, как они сделаны и почему именно так. Но все если и не любят, то вкусовые ощущения впитали до гробовой доски. Кстати, с картиной Шишкина «Утро в сосновом лесу», откуда эти мишки родом, Хамдамов тоже поигрался - шатается по его лесу один такой неуклюжий. Передан в фильме привет еще одному образовательному артефакту: Царевич с Царевной позаимствованы с картины Васнецова, по которой советские школьники писали первое в жизни сочинение в четвертом классе.
Итак, в дивном мире Хамдамова мы уже, оказывается, бывали раньше. И даром что его, как настоящую Россию, умом не понять - неведомые дорожки, ведущие в глухую чащу, нас не пугают. А напрасно. Там не только добрый медведик шастает. Под вековыми сучьями просто Царевич становится убиенным Царевичем, которого обнаруживают люди-грибы. Эти организмы и становятся главными свидетелями преступления. А еще они воруют сокровища жертвы, но не могут ими распорядиться, за что попадают под раздачу к Стражу. Но маленькие лесные жители - оптимисты. Тоске по реквизированным сокровищам, вполне бесполезным в чаще, они предаются недолго, предпочитая заняться на лужайке гимнастическими упражнениями. Зрителям в зале (а он на премьере фильма был заполнен до отказа) эти грибы очень понравились.
Подлинную картину преступления нам так и не расскажут - у каждого своя история. Бесспорно то, что Царевич (Андрей Кузичев) очень красив и в жизни и в смерти, особенно когда на белоснежном остывающем теле играют тени листвы и дерев. Царевна (одна из самых инфернальных современных актрис Елена Морозова) выведена порядочной сволочью, цинично пытающейся устроить свою женскую судьбу. Эпизоды Царевны и Разбойника полны зашкаливающей эротики - Кирилл Плетнев обычно снимается во всякой сериальной мути, но на этот раз ему сказочно повезло. А от сцены противоборства Плетнева-Разбойника и Евгения Ткачука-Стража в зеркальных мертвенных водах просто раздуваются ноздри - столько там страстного адреналина.
И еще, как и положено сказке, есть Баба-Яга в исполнении, страшно сказать, Аллы Демидовой. Именно она на время вернет к жизни Царевича, чтобы тот изложил свое видение этой истории. Но перед этим ей самой необходима народно-целительная процедура. Не беспокойтесь, о страшных ритуалах речи нет. Увидите сами. И как это показывает Демидова! Хорошо, что блистательная Алла Сергеевна иногда вспоминает, что она актриса, а не только чтица.
Чтица же в «Мешке без дна» своя. В этом образе выступила давняя хамдамовская актриса Светлана Немоляева, получившая на склоне лет (в прошлом году Светлане Владимировне исполнилось 80) едва ли не лучшую свою роль. И эта чтица открывает другой пласт картины - неустроенный, полный зачехленной мебели и холостяцкого неуюта. Чтицу для увеселения овдовевшего Великого Князя (Сергей Колтаков) при дворе Александра II нанимает строгая распорядительница (Анна Михалкова). Досуг, правда, получается еще тот: нужно читать Князю историю не более чем с одним убийством и не превышать оговоренный порог вознаграждения. Вот и получил сановный клиент ту самую историю убиенного Царевича, которая поощряет Князя на отвлеченные беседы с Чтицей. В них и прорастает притча про бездонный мешок жизни, из которого все сущие на земле полагают черпать вечно, но жестоко ошибаются.
Дворцовый мир не менее интригующ, чем заповедная чаща. Здесь странные слуги-адъютанты, затянутые в корсеты, соревнуются в математических теоремах с не менее странной узкоглазой красоткой. Пышная конфетка-Михалкова шуршит шлейфом по запущенным полам, к ней присоединяются звуки шлейфа Чтицы, музицирование офицеров, шум ветра и еще что-то настораживающее. В результате рождается медитативное звуковое полотно, которое подчиняет себе и может погрузить в транс - наиболее подходящее для восприятия фильма состояние.
Что еще сказать? Князь пьет, он не в порядке. Чтице тоже в равной степени место как во дворце, так и в сумасшедшем доме. Тем не менее - а может именно поэтому - она тонко чувствует своего клиента. Князь мучается тяжелым сном, ему привиделись серые полупрозрачные птицы - быть беде! «Прозрачные птицы - к засолке грибов», - легко успокаивает Князя Чтица. И становится хорошо. Ведь Князь до такой степени обожает собирать грибы, что целует их шляпки взасос, а после ему ничего и не нужно.
И все вот в таком духе. Дворцовая и сказочная часть переплетаются в едином целом, манерные изломы модерна соседствуют с народностью и фольклорностью. Черно-белая картинка только подчеркивает вычурность и пафосность декора и нарядов (часть костюмов Хамдамов отыскал в запасниках «Мосфильма» - остались от эйзенштейновского «Ивана Грозного»). А то, что там и сям шныряют круглые НЛО, чья-то неведомая длань украшает яхонтом мертвое чело, а добрая часть реплик относится непонятно к чему - так это дело обычное. В компании сказочных грибов и в сумрачной петербургской атмосфере (дворец Князя стоит именно в нашем городе) до чего только не договоришься и чего только не увидишь. Всё как в жизни.
В общем, «Мешок без дна» - это фильм, который требует от зрителей изысканного парфюма во время просмотра. И огурцов в рассоле - после. Причем, в отличие от Великого Князя, никаких бутылок зрителю не нужно. Потому что если к такому кино да еще бутылку - точно никакой доктор не поможет.
Евгений ХАКНАЗАРОВ,
интернет-журнал «Интересант»